Продолжила знакомство с арабами, прикупив ещё один бутылёк, купившись на восторженные отзывы.
Ну, эффект не «вау», как от Khamrah, но вполне годная брызгалка.
Явственно слышу грушу, этакий лимонадный дюшес, и пион. Затем аромат разогревается на моей горячей коже до пралине.
Жасмина мне не доложили, как и смородинового листа. И слава богу, потому что смородина в парфюме на мой чуткий нос — как кошачьи метки. Хоть убейте, любители смородины. Вот как Donna мне воняет стоматологическим кабинетом и мышьяком, так смородина — ссаночками. Извините.
Собственно, далеко ходить не надо — вон оно, поле чудес в собачьем загоне.
Оно когда снежком присыпано — очень эстетично. А тут как ручьи сбежали, оно и вытаяло. Подснежники модного в этом сезоне коричневого цвета.
На предапрельский субботник вышли с Митяем - он в бабкином пальто, в галошах, я — в оверсайзе с мужского плеча.
Из будки вытащила подстилки. Всё на выброс. Всё пpo$$али, мерзавцы. Переднюю стенку блоков разобрала — пусть поддон просыхает, который мы с Митяем по осени от самого завода пёрли. Кил 50. Из-под тротуарных бордюров. Я не рассказывала? Ой, неэпические идиоты. Потом расскажу.
Ещё нагребли две тачки лапудайского гавна и ещё четыре пакета.
Поехали на помойку. Народ из храма идёт нарядный, мы с Митяем им навстречу тоже — он в бабкином пальто, с вонючей тачкой, я в засратой куртке, очках от гуччи.
Два рейса.
Суббота прошла с пользой, на трудовом подъёме, с воодушевлением.
Правда, на еду смотреть не могу и блевать периодически хочется от воспоминаний.
Маман ещё подзуживает: «Не жилось тебе спокойно! Нажила себе проблем.»
Ну и что? Ну повозили гавна, и что? Мы ж лёгкой жизни не ищем. Нам же ж надо с преодолением, на разрыве, с подвигами. И подвИгами.
В госдуме хотят рассмотреть вопрос запрета на подкармливание бездомных животных.
Жалко, что депутаты не читают блог Юлечки.
Она очень хотела пожелать им в случае принятия ими живодёрских указов реинкарнироваться в следующей их никчёмной жизни в бездомных собак.
И чтобы с полным осознанием и памятью своей прошлой сытой жизни — о тёплой депутатской квартире, об обедах в ресторанах и служебных авто с кожаным салоном с подогревом #опы за государственный, читай — налогоплательщиков, счёт.
На стенах — граффити и НКВДшники, одетые по моде бандитов из 90-х — красные спортивные костюмы и чёрные кожаные бомберы.
Начальник (Яценко, «Мне не больно») Волконогова (Юра Борисов, «Анора») на глазах у своего подчинённого выбрасывается из окна служебного кабинета, то ли мучимый совестью, то ли во избежание своего ареста, пыток и расстрела.
После этого сотрудников отдела вызывают одного за другим под предлогом переаттестации, с которой они не возвращаются.
Волконогов, смекнув, чем «переаттестация» закончится для него, покидает место службы, оставляя своего сослуживца и друга Веретенникова.
Веретенникова пытают, дознаваясь, где может скрываться Волконогов. Веретенников называет ложный адрес и его скоренько ставят к стенке.
Ночью призрак Веретенникова приходит к Волконогову и говорит, что все они в аду и Волконогова ждёт та же участь, если он не покается и не получит прощения хотя бы одного им замученного.
Новый начальник отдела Головня (Тимофей Трибунцев) получает приказ о поимке Волконогова и начинается охота на зайца.
Фильм тяжёлый, мрачный, грязный. Местами жуткий, тошнотворный.
Кино о долге и совести. О палачах и жертвах. О покаянии и прощении. Равнодушным не оставит.
Однозначно — к просмотру.
Фильм был снят в 2021 году, получил некоторое количество призов кинофестивалей, не особо известных отечественному зрителю, но в российский прокат так и не вышел по соображениям цензуры.
Вчерашний инцидент посеял панику в народе, породил всеобщий психоз и истерию.
Девки бросились в сады за дитями. Несадиковые бабы круглили испуганно глаза, сокрушались, верещали, ёрзали. Одна начала даже блевать на нервной почве и её отправили домой продолжать выплёскивать из себя провавшийся стресс.
В народе такая истерика, будто уездный подвергся ковровому бомбометанию.
— Где бомбоубежища?! (Будто вы успеете до них добежать)
— Почему не работает ПВО?! (Какое, в пень, ПВО? Этих карлсонов только из ружжа сбивать)
— Ты почему не позвонила?! (Это маман) Я тут сижу, ничего не знаю. Звонил генерал! Звонил полковник! Звонила Москва! Звонил Воронеж! Звонила Пенза! Звонила Таня! Звонила Галя! Все звонили! Ты почему мне не позвонила?!
Мам… Я тебе позвоню чтобы что? Взъерошить остатки нервных клеток? Сиди смотри «Играй, гармонь!» и пеки оладушки, скоро Митяй с учёбы придёт.
Ну, прилетело. Ну, жахнуло. Очень точное попадание в чистое поле.
Все целы, все живы, все здоровы. К чему эта экспрессия?
Но… Для маман день, прожитый без переживаний — день прожитый зря.
Русскую женщину эклерами не корми — дай страдануть.
— Юля! Ты почему не на психе? (Это Ленка)
Я тут в Москве и то вся на нервах! Мне все звонят! (Список тех, кто звонил)
Уездный — мой родной город! Я за него болею!!! Ты почему не на психе?!!! У меня сложилось впечатление, что ты переживаешь только за своего сына!!! (А за кого мне ещё переживать? Слава богу, что у нас есть такие радетели за Родину и помимо меня, такие как ты, Лен)
В уездном такая ненормальная х… ня творится, а тебе всё равно?!!! (А ничего, что такая ненормальная х… ня, Лен, творится уже три года? Ну ты же была Zа. Всё закономерно. Это война, детка)
Всё! Не пиши мне больше! (Ну окей. Я помолчу. Приходи в себя, Лен)
Господи боже ты мой...
Две темы, вбивающие клин между самыми близкими/далёкими, делающие почти невозможным примирение сторон — это религия и политика.
Душевного здоровья нам всем. И холодной головы.
Всех люблю. Некоторых особенно.
Доводящая своим спокойствием психически неуравновешенных до белого каления
— Вер, ну куда мне четвёртого? Хотя, кому я это говорю...
У Веры четыре (пять, шесть?) собаки и штук 30 кошек.
«Штук тридцать», а не «тридцать штук» потому, что Вера сама не знает их точного количества. Может 25. Но это не точно. Некоторые — безымянные. Просто «кис-кис».
Вера, муж, сын, дочь, живность помещаются в двухкомнатной квартире.
Вера подбирает, лечит, выхаживает, стерилизует. Если удаётся пристроить — не возносит хвалу всевышним, мол, сбагрила и славате! Она курирует, проверяет хорошо ли, ладно ли в новой семье собаке, коту. Если видит, что неладно, изымает недрогнувшей рукою. Как-то она рассказывала мне эпопею о том, как трансвестит усыновлял у неё кошечку. Мальчик сидел на фарме, его терзали гормональные всплески и на их пике он(а) звонил(а) Вере и жаловалась на невозможность совместного существования — кошечка то мяукала, то чего-то хотела, мальчик раздражался и страдал.
Вера приезжала и забирала кошечку в свои любящие терпеливые руки. Проходило некоторое время, транса отпускало, гормональный фон приходил в относительное равновесие, и оно слёзно умоляло Веру вернуть ему кошачье чадо. Вера привозила кошку обратно. И всё повторялось.
После нескольких таких спектаклей Вера рубанула шашкой и пристроила кошку в надёжные традиционные руки.
Так у неё и набралось хвостов, точное количество которых она и сама не знает.
— «Кому ты это говоришь»?)) — устало переспрашивает Вера. — Человеку, который сейчас едет в квартиру с 20-ю кошками. Дед помер. Квартиру вскрыли только через 10 дней. Нашли наследника деда. Семь кошек ручные — он их выкинул. Они по подвалам попрятались. Две сдохли. А штук 14 полудикие и напуганные. Сейчас заеду за сестрой и поедем оставшихся ловить.
— Вер, и куда вы их?
— Будем забирать, рассаживать в клетки. Но это ерунда по сравнению с тем, что недавно у тётки со съехавшей кукушкой — 60 кошек в однокомнатной квартире. Когда я туда зашла, чуть не умерла от вони. Хотели взрослых забрать на стерилизацию, котят — на пристрой. Тётка невменько, поэтому всех отстерилить не удалось. К сожалению. Так что у неё скоро будет то же самое, только в профиль...
— Вер, ты ангел.
— Нет, Юль… Это плохо. Это признаки психического расстройства. Поэтому я никого к этому не призываю, наоборот. Полностью отдаю себе отчёт в том, что я ненормальная, и делаю в ущерб себе и своим детям.
Совсем недавно, в конце февраля, семь Веруниных кошек отравились — опрокинули бутыль с дезинфицирующим раствором. Пластик лопнул. Дело было ночью. Кошки натопали по пролитой жидкости, вылизывали лапы. Итог — сожжённые языки, слизистые. Трое средней тяжести, четверо тяжёлых. Вера ставила им капельницы, мазала мазью рты.
Выхаживала неделю, наверное. Выходила.
Жидкость, кстати, применяется в стоматологии. В разведённом виде. В концентрированном — токсична.
Вера не псих. Просто она умеет любить, жалеть, сострадать. И помогать.
"Просто" ...
Всех люблю. Некоторых особенно.
Юля
ps. Сегодня Веруня сообщила о пополнении в семействе. Плюс ещё две собаки. Итого восемь.
Конец зимы и начало весны ознаменовались двумя [parf]приобретениями, проделавшими дырку в Юлечкином бюджете, но слишком велико было искушение и она не устояла.
Ну как на окраине… В уездном городе с населением меньше 30 тысяч человек, который можно пройти вдоль и поперёк от железнодорожного вокзала до кладбища и от поста ГАИ на въезде в город до военного городка за полчаса тире час, и где на одном пятачке аккумулированы почта, телеграф, банк, школа, храм, типография и пять аптек, всё близко, всё в шаговой доступности. Поэтому «далеко» в уездном — понятие символическое.
Так вот, вчера на окраине уездного волки разорвали собаку, сидящую на цепи у двора. Шансов у пса было ноль целых ноль десятых.
Другой собаке повезло больше — схватили за ногу, но смогла как-то забиться под будку. Хозяин рассказывает — кровищи как на бойне.
Есть фото и видео. Смотреть не стала — берегу психику.
К лисам в городе мы уже привыкли. На областной трассе полно сбитых лисят-подростков.
Лису мама даже во дворе у нас видела. Хвост, говорит, уж больно пушистый, не собачий. Рыжая, по тропинке вдоль дома мелькнула.
Летом приходят на дачи, людей не боятся. Не агрессивные, любопытные. Клянчат у дачников еду.
У знакомой, правда, кур передушили. Она пишет дочери в мессенджере: «Курожор загрыз девять кур».
Т9 меняет неведомый ему «курожор» на «курьер». Ирка отправляет не перечитывая.
Дочь получает от маман: «Курьер загрыз девять кур».
У дочери мелькает мысль: «Хренасе яндекс-доставка».
Возвращаясь к волкам.
Народ ропщет. Администрация безмолвствует. Комментаторы вызывают отвращение.
«А выложите видео!» — это про видео с растерзанной собакой. Народ жаждет крови.
Женщина пишет: «Собака. Ну и что?»
А у меня есть вопросы к хозяину погибшего пса: почему он жил не во дворе, а находился на улице, прикованный к цепи?
В уездном минус 25. Люто морозно по сравнению с недавними плюс 4 и небезопасно.
Спала плохо. Да вообще не спала. Лёжа в натопленной избе боялась за лапудаев.
Они хоть и в вольере, но волку перемахнуть двухметровый забор с овцой в зубах — плёвое дело.
Волк — умный и хитрый зверь. В люди вышел с голодухи. Почему зарезанного пса не унёс? Видимо, не удалось оторвать от цепи.
Кстати, волк, лёжа на снегу, не оставляет проталины.
А охотников в уездном нету… По Красным шапочкам разбрелись))
